О том, что остаётся за пределами учебника

ПРЕДИСЛОВИЕ

В наше время ощущение апокалиптического будущего, ожидающего планету, проявляется не только в трудах отечественных и зарубежных футурологов (Фурсову Бьюкенен и др.), но и в массовом сознании. Причина этого — отнюдь не только в экономическом спаде. Главное — забвение тех этических и религиозных постулатов, на которых зиждились общества вплоть до начала XX столетия. На первый план вы­ходят уже не социальные и экономические мотивы, что в нау­ке Х1Х-начала XX вв. считалось двигателем прогресса, а ин­дивидуальные эгоистические побуждения. Другими словами, исчезновение многих культурных запретов влечет за собой одичание, разложение общества по многим параметрам.

Не остались в стороне и литература, и наука о ней. В настоящее время литературоведение представляет собой не что иное, как стремление расшифровать психологические и другие импульсы автора, кои движут им при создании ху­дожественных образов и близких ему идей.

В России долгое время литература была основным двигателем общественного сознания и культуры, тогда как в Европе она не имела столь важного значения. Но это лишь самый общий взгляд.

При более внимательном знакомстве с литературным процессом в целом и с историей книги вообще нетрудно за­метить, что в основе успеха или провала ряда исторических персон немалую роль играет литература, то есть идеология, которая выражает интересы конкретных личностей и определенных сословий.

На примере отечественной и зарубежной литератур, от древности до наших дней, мы стремимся обнаружить те внутренние импульсы, что побуждают создавать или раз­рушать литературные репутации исторических деятелей (Борис и Глеб, Ричард III, Борис Годунов, Мария Стюарт и др.). При этом следует иметь в виду, что здесь чаще всего главную роль играют не столько индивидуальные привязанности или, напротив, антипатии писателей, сколько в ряде случаев политическая ангажированность тех, чья версия ле­жит в основе создаваемой исторической легенды.

В древности мифы создавались как средство объяснения мироустройства и регулирования общественных отно­шений и воспринимались всеми как неотменяемая дан­ность. Современность породила иные условия зарождения мифов — без мифов человечество, видимо, обходиться не в состоянии.

Устойчиво существование мифов политических (Сталин, Че Гевара и др.), но главным прибежищем мифологии стали различные области искусства. Достаточно сослаться на идо­ла молодежной контр-культуры Майкла Джексона. В эли­тарных кругах культуры творятся свои мифы, в которых содержательная часть искусства занимает не главное место. На первый план выходят личностные качества художника, который и сам нередко активно строит свой мифологический имидж. Имеются образцы и прямо противоположного свой­ства: художник всячески открещивается от своего подлин­ного имени, уходит в тень, общаясь с издателями через по­средников (Б. Травен). В русле мифотворчества находятся и многочисленные мистификации, успешно влияющие на ре­альное развитие литературы (Макферсон, Ганка и др.) В по­граничной области располагаются выступления автора в пе­чати под различными псевдонимами или в анонимном ка­честве, причем в последнем случае читатели нередко знают его подлинное имя. Выстраивая историю литературы, книго­печатания и библиофильства, мы стремимся к обнаружению подлинных, прежде всего, психологических мотивов, которы­ми руководствовались деятели культуры разных эпох, и герменевтика в данном случае позволяет свести количество побудительных факторов к минимуму.

После почти векового диктата в нашей стране вульгарного материализма усиливается интерес к гуманитарным наукам и метафизике. Как это ни парадоксально, но на эм­пирическом уровне властители всех времен и народов давным-давно осознали силу и возможности духа. Именно .ним и объясняется постоянное стремление властей искоренять «богопротивные» идеи. Этот тезис иллюстрируется в на­шей книге рядом примеров. Книги уничтожались в древнем Китае, средневековой Европе, та же участь нередко постигает их и в настоящее время. И хотя причины при этом называются разные, на самом деле они сводятся к одной — желанию властвовать не только над телами и имуществом подданных, но  и   над их умами.  Библиофильство,  коллекционерство, казалось бы, одно из самых бескорыстных человеческих занятий. Но и в нем обнаруживаются тенденции к самоутверж­дению посредством владения уникумами. Порой получается так, что страсть к всё большему накоплению «съедает» владельца (Т. Филипс), тогда как бескорыстное служение делу знания обогащает и собирателя, и общество в целом (Онегин - Отто).

Таким образом, освещая основные моменты истории литератур и книжного дела, мы стремились выявить «тайные пружины» человеческих деяний и, главное, что и в нашу эпо­ху, в эпоху масштабного развития аудио- и видеоиндустрии, в эпоху невиданного дотоле расцвета самых разных средств массовой коммуникации, книга не утрачивает своих эстети­ческих и познавательных функций. Человеческая мысль, по­рой вступая на ложный путь, в конце концов, все же преодолевает многочисленные «умственные плотины» и преображает мир, будем надеяться, в лучшую сторону.